"Мягкая сила" футбола против политических принципов: 1 - 0

Чемпионат мира по футболу, кажется, на короткое время заставил большинство иностранцев забыть о том, что Россия - родина полония и "Новичка", где страшные медведи с балалайками пьют водку у мавзолея Сталина.

Оказалось, что россияне тоже любят футбол, да и на иностранцев не бросаются.

Разумеется, Россия старалась выставить себя в наилучшем свете - по слухам, московских полицейских на специальных занятиях учили улыбаться и быть вежливыми. Правда ли это, или нет, нам про то неведомо, да это и не важно.

Важно другое: большое спортивное событие, будь то Олимпиада или чемпионат мира, - это повод показать страну с самой выгодной стороны, инструмент "мягкой силы".

Цена вопроса

О том, что спорт - продолжение политики, известно давно. Вообще говоря, эту мысль можно развивать и дальше и говорить о том, что спорт есть продолжение войны: вспомните встречу сборных США и Ирана на чемпионате мира 1998 года. Собственно, аналогию можно продолжить прямо до первых Олимпийских игр в Древней Греции.

В современном мире принять большое спортивное событие по-прежнему престижно, но очень дорого. Настолько, что, например, Норвегия, считавшаяся фаворитом на право проведения зимней Олимпиады 2022 года, отозвала свою заявку - равно как Польша, Украина и Швеция.

Россия, между тем, охотно согласилась потратить более 50 млрд долларов на зимнюю Олимпиаду в Сочи. Шестью годами ранее Пекин принимал значительно более масштабные летние Олимпийские игры за 40 млрд (впрочем, ввиду непрозрачности китайской статистики проверить эти цифры сложно).

Во сколько обойдется чемпионат мира в солнечном Катаре в 2022 году, можно только гадать. Да и реальная стоимость ЧМ-2018 в России тоже точно неизвестна - но можно с уверенностью утверждать, что она очень высока.

Стоит ли таких денег престиж и возможность показать "страну с человеческим лицом" иностранным гостям (которые, кстати, в массе своей не участвуют в принятии текущих политических решений в своих странах) - вопрос непростой.

В Кремле, похоже, считают, что эти деньги потрачены не зря. И реакция западной прессы позволяет отчасти с этим согласиться.

Собственно, и до Олимпиады в Сочи у России были проблемы с имиджем. Однако на время игр о них забыли: праздник спорта и все такое. Затем случился Крым, сбитый малазийский "Боинг", война на востоке Украины, боевые действия в Сирии и отравление Скрипалей, в котором до сих пор обвиняют Россию.

После отравления в Солсбери некоторым казалось, что чемпионат мира постигнет судьба Олимпиады-1980: западные страны будут его бойкотировать. Но этого не произошло: тысячи западных болельщиков приехали в Россию, несмотря на угрюмое ворчание политиков и предупреждения в прессе.

Конечно, подводить итоги несколько преждевременно, но если на чемпионате не случится ничего экстраординарного - теракта, массового побоища фанатов, крушения наспех построенного стадиона или чего подобного, - можно будет говорить, что российская "мягкая сила" сработала.

Большой спортивный бизнес

С одной стороны, призывы не смешивать спорт и политику мы слышим часто - и не только из уст правительственных чиновников, но и функционеров ФИФА и МОК. Их интерес понятен: не будет чемпионатов и олимпиад - не будет и средств от продажи прав на телетрансляцию и других сопутствующих доходов, а аппарат надо на что-то содержать.

В общем, понятен и интерес западных политиков: они действуют по принципу "худой мир лучше доброй ссоры". Отношения с Россией у большинства стран Запада сейчас, мягко говоря, не лучшие, и обострять их дальше без необходимости западные лидеры не торопятся.

Правда, на открытие чемпионата ни один из них не приехал: электорат может не понять.

По этой же причине крупные западные компании сокращают свое спонсорское участие в деятельности ФИФА - репутационные потери могут оказаться слишком высокими. Правда, главным образом это связано с имиджем самой футбольной ассоциации, погрязшей в коррупционных скандалах.

Им на смену приходят "Газпром", Emirates, китайская Wanda - государственные или окологосударственные компании из стран, не слишком озабоченных демократическим имиджем.

Конечно, футбол, олимпиады - вообще, любой по-настоящему большой спорт - это еще и огромный бизнес. Но это и национальный престиж.

Престиж этот в мире понимают по-разному. Норвегия, например, решила не тратить деньги на Игры - их можно употребить на поддержание и так высочайшего уровня жизни населения страны. Про то, что в Норвегии жить хорошо, знают все - даже президент Трамп однажды в сердцах посетовал, что норвежцы в США не иммигрируют. А спортивный престиж определяется не пышностью соревнований, а количеством завоеванных медалей.

Китайская Олимпиада поразила своей щедростью, но китайская экономика в те годы росла двузначными темпами. Российская экономика таких результатов не добилась, но на "праздник спорта" деньги нашлись.

Сейчас, наверно, бессмысленно спорить о том, как сложились бы отношения России и Запада, если бы после Олимпиады в Сочи не последовала аннексия Крыма и военные действия в Сирии. Важно другое: несмотря на все это, через четыре года чемпионат мира все же приехал в Россию.

Конечно, одна из причин - это как раз спорт и политика, которые не должны смешиваться. Большинству футбольных болельщиков, по большому счету, не очень важно, что думают об обитателях Кремля их лидеры: они приехали не на политический митинг, а посмотреть футбол и поболеть за любимую команду. В конце концов, игроки сборной России лично в конфликте на Украине и в Сирии не участвовали и малазийский "Боинг" не сбивали.

С другой стороны, спорт и политика, как видим, смешиваются прекрасно - достаточно вспомнить Олимпийские игры в Москве и Лос-Анжелесе. И в этом смысле отсутствие внятного политического жеста по отношению к стране, которую на Западе сейчас обвиняют во всех грехах - от применения боевых отравляющих веществ до вмешательства в выборы, - характерно: оно отражает атмосферу realpolitik, возвращающуюся в мировую политику. А "мягкая сила" временами напоминает хорошо закамуфлированную пропаганду.

Realpolitik вчера и сегодня

Многие политологи сегодня высказывают мнение, что человечество (вернее, та его часть, которую принято относить к "золотому миллиарду") забыло, насколько страшной бывает война.

Ценности и принципы нового миропорядка, заложенные после Второй мировой войны - наднациональное единство, человеческая свобода, верховенство права, - сегодня воспринимаются политическими элитами не так, как 50 лет назад. Институты, созданные для закрепления этих ценностей - от ООН до Евросоюза, - при всей их важности все же функционируют не совсем так, как виделось их создателям.

Оказывается, что ради текущей политической целесообразности (как ее ни понимать) вполне можно закрыть глаза на определенные нюансы.

Вот, например, Ким Чен Ын - жуткий человек, если верить наиболее одиозным сообщениям в прессе. Но даже если не верить, все равно обещания пройтись по Америке ядерным ураганом вряд ли можно считать образцом добрососедского поведения.

Все это не помешало президенту США встретиться с ним и долго трясти ему руку перед камерами: худой мир, как мы помним, лучше доброй ссоры. Было бы рукопожатие столь же сердечным, если бы в арсенале северокорейской армии не было бы ничего, кроме десятка заржавевших советских "тридцатьчетверок"?

Если бы Китай был таким же нищим, как во времена Мао, если бы в Саудовской Аравии и монархиях Персидского залива не водилось такого количества нефти...

Разумеется, соображения политической целесообразности нельзя не принимать в расчет. То, что война не является средством разрешения конфликтов, мы знаем точно: сомневающимся предлагается повнимательнее присмотреться к современному Ираку или Афганистану.

Впрочем, отметим, что военные операции против запрещенного везде, где можно, "Исламского государства" можно считать целесообразными - как раз потому, что они по сути не военные, а полицейские, направленные на уничтожение террористической группировки, в силу какого-то недоразумения посчитавшей себя нормальным государством.

Не менее спорными методами становления международных отношений можно считать и торговые войны, которые одну за другой развязывает сегодня Дональд Трамп. Хотя нельзя не согласиться с тем, что торговые войны все же менее кровавые, чем обычные.

В этом контексте "мягкая сила" выглядит выигрышно: вместо того чтобы поставить соперника на колени, его можно убедить в преимуществах того, что ты предлагаешь.

С ее помощью можно обратиться к большему количеству людей, она не вызывает такого отторжения, как сила военная (или угроза ее применения). Казалось бы, цивилизованная замена realpolitik образца XIX века.

Проблема в том, что, несмотря на все потрясения Второй мировой войны, свойственное прошлому циничное понимание политической целесообразности никуда не делось.

В 1938 году, подписав соглашение с нацистской Германией (более известное как "Мюнхенский сговор"), премьер-министр Великобритании Невилл Чемберлен предъявил его британцам со словами: "Я привез вам мир".

Спустя 70 лет, наблюдая события в Грузии, западные страны руководствовались похожей логикой: лишь бы не было войны.

Честность или целесообразность?

Можно долго рассуждать о том, что случилось бы, если бы в 2008 году Запад выступил единым фронтом и дал понять российскому руководству: есть правила, нарушать которые нельзя.

Точно так же можно теоретизировать на тему, надо ли было бойкотировать ЧМ-2018, как бойкотировали московскую Олимпиаду, и лишить миллионы людей возможности просто порадоваться хорошей игре в футбол.

В продолжение темы можно поднять вопрос о том, что демократия предполагает не только выборные процедуры, но и ответственность за собственный выбор - и если вы выбрали принципиальное правительство, то вместо футбола вы будете наслаждаться его принципиальностью.

Теоретически ответить на эти вопросы можно, определив, что является более важным в политике: честность или целесообразность. Но это - предмет для отдельного разговора.