Как Саймон Островский нашел на Донбассе россиян

Его фильм-расследование о Донбассе получил 13 международных премий и престижных номинаций, в частности, Lovie и Webby. Автор документальной ленты "Селфи-солдаты" для VICE News и серии "Американская рулетка", американский журналист русского происхождения Саймон Островский рассказал ВВС Украина о том, как был в плену "ДНР", почему решил поехать на Донбасс и как нашел там российских солдат.

Мы встречаемся с Саймоном в Риге. Он - главный гость международной школы журналистов-расследователей. Теперь за ним охотятся СМИ. И поклонницы. Говорит, что не любит давать интервью. Мечтает о море. Нет времени выпить кофе. Он трижды переносит нашу встречу. Однако в итоге - извиняется, и вместо 15 минут мы беседуем полтора часа. О том, почему западным СМИ трудно разобраться в событиях на Донбассе и как расследование изменило его собственную жизнь.

Редактор не знал, где Крым

Когда начались "непонятки" в Крыму, я сразу же сказал об этом редактору, который, кстати, даже не знал, где находится Крым.

Я ему объяснил, что это важно, что это связано в Россией. Поэтому туда нужно поехать и все события, там происходящие, освещать.

Я считаю, что другие каналы этого не показывали не потому что, это было трудно сделать, а потому что им было сложно говорить с уверенностью об участии российских войск в Украине. И даже мне, рассказывая сюжеты своих материалов, приходилось говорить, что с одной стороны - власти Украины говорят, что это российские военные, а с другой стороны - правительство России это отрицает. Я имею ввиду, что в подобных конфликтных сюжетах невозможно говорить о каких-то событиях утвердительно, если у тебя нет прямых доказательств, даже если все кажется очевидным.

Поэтому не стоит упрекать западные СМИ в этом. Если украинцы хотят, чтобы все говорили, что в Украине воюют русские, то пусть украинцы это лучше доказывают миру.

Мне надоело все время говорить так неоднозначно, и нужно было в первую очередь самому себе доказать, что российские военные присутствуют на территории Украины. Я стал думать, как это можно сделать.

Как появились "Селфи-солдаты"

Однажды, когда я разговаривал с сотрудником Исторического музея в Киеве, мне пришла в голову идея с фотографиями.

Он мне показывал собранные фото одной из воинских частей России, которая воевала под Иловайском (Россия последовательно отрицает присутствие своих кадровых военнослужащих на Донбассе. - Ред.). Я понял, что по этим снимкам можно найти те места, где они были, найти семьи этих солдат и снять документальный фильм.

Я решил, вместо того, чтобы расследовать именно эти фото, связанные с Иловайском, взяться за более современные события на тот момент – бой в Дебальцево. Фильм "Селфи-солдаты" мы снимали попутно с другими репортажами. Мои редакторы даже не знали, что я над ним работал, пока фильм не был практически завершен. Я вел расследование и в Украине, и в России. И пока мы делали свои обычные репортажи, я провел всю украинскую сторону расследования. И когда у меня было уже достаточно материала, чтобы что-то доказать, я все эти "улики" принес редактору и попросил дать мне разрешение и бюджет на то, чтобы закончить это расследование.

Над "Селфи-солдатом" работали: я, оператор, фиксер, два монтажера, редактор, технический персонал – в общей сложности где-то семь человек. Фильм набрал полтора миллиона просмотров. А "Русская рулетка" - 36 млн просмотров. И над ней работало намного больше людей.

Там я не был единственным репортером, также было много операторов и технического персонала, но одновременно в поле обычно работала маленькая команда - 2-3 человека.

Плен в Славянске

Это был период самой ранней стадии конфликта на Донбассе, когда все каждый день менялось, захватывались новые села и города восточной Украины.

В это время "народным мэром" города Славянска стал некий Пономарев, о котором никогда никто до этого не слышал. Ни о нем, ни о городе, честно говоря. И видимо, он и его команда следили за нашими репортажами, раздали ориентировки на блокпосты. Когда я однажды проезжал через один из блокпостов, фото-ориентир сверили с моим лицом, так как я сидел за рулем арендованной машины. Возможно, если бы я не сидел за рулем, меня бы даже и не узнали.

Но в итоге меня поймали, и я провел 3 дня в подвале со связанными глазами и руками.

В основном запугивали и били. Мне кажется, весь смысл заключался в том, чтобы запугать и меня, и других журналистов, чтобы они знали, что говорить все, что хочется о событиях на востоке Украины, нельзя. Что если журналисты хотят сотрудничества с пророссийскими силами, они должны следовать их политической линии. Такая жесткая форма цензуры.

Я долгое время думал, что меня "заказал" именно Пономарев. Но потом Стрелков-Гиркин стал давать много интервью западным СМИ, потому что его не показывали по телевидению в России. В одном из интервью, которое взял у него мой коллега, Гиркин сказал, что оказывается, лично он вел со мной допрос. Но я этого не знал, потому что у меня постоянно были завязаны глаза.

Я на то время вообще не знал, кто такой этот Стрелков-Гиркин. Никто не знал, потому что он тогда не был публичной фигурой, но он уже командовал происходящим в Славянске.

Они задавали шаблонные вопросы о том, не сотрудничаю ли я с ЦРУ, "Правым сектором", ФБР? То есть были и такие достаточно глупые вопросы. Но в то же время спрашивали, почему я говорю в своих репортажах, что Россия участвует в конфликте на Донбассе, что Крым был аннексирован Россией и т. д. Мне кажется, что они не пытались получить какую-либо информацию от меня, а просто пытались запугать и объяснить, в чем состоит неправильность моих репортажей.

Мне, конечно, повезло по сравнению в теми украинскими журналистами, которые провели намного больше времени в подвалах, ведь меня выпустили через три дня. Но они (украинскими журналисты. - Ред.) оставались там так долго, потому что из-за них не было большого мирового скандала.

За меня вступились журналисты всех СМИ. Эти три дня они задавали вопросы исключительно о моем местонахождении.

Я думаю, это был самый страшный момент не только за период этого конфликта, но и за всю мою жизнь, потому что я не знал, выйду ли я оттуда живым.

Конечно, было много других страшных моментов. Когда ты освещаешь войну, то часто задаешься вопросом: а стоит ли эта игра свеч? Пока ты жив – стоит, но все может изменится в один миг. Потому что, дабы действительно все осветить, как хочется, нужно иногда перейти грань. И пока ты можешь, ты это делаешь. Я не знаю, храбрость это или глупость, но у некоторых людей получается этим заниматься 5 лет, а у некоторых – 25.

Украина - как девушка, которую хотелось забыть

Я очень долго игнорировал Украину после первого Майдана, потому что с первой революцией было связано так много надежд. Мы верили, что придут молодые лидеры и изменят судьбу этой страны. Но лидеры рассорились друг с другом и упустили огромный шанс. Для меня это было так печально, что я больше не хотел даже интересоваться вашей страной.

Это как разорвать отношения с подругой - хочешь о ней забыть, чтобы не было больно.

Поэтому, когда начался второй Майдан, я особо не обращал внимания на эти события, думая о том, что все противостояния снова ни к чему не приведут.

Но я никак не мог предположить, что Россия воспользуется нестабильностью в стране и отберет у "братского народа" кусок территории.

Это было той ситуацией, когда большой маленького бьет. А это для журналиста - основа профессии: "защитить маленького". Именно это изменило все, Украина снова стала для меня страной, события в которой меня волнуют.

После "Русской рулетки"

В России мне перестали выдавать журналистскую аккредитацию после выхода фильма "Селфи-солдаты".

В Украине на меня не было никакого давления, кроме того, которое имеет место и на других журналистов. Я имею ввиду травлю журналистов как класса, или давление со стороны тех чиновников, которые поддерживают распространение личных данных журналистов, которые попадали в сеть через сайт "Миротворец". Это, конечно, не помогает никому.

Люди не понимают, что, если журналист не был аккредитован в "ДНР", значит у него нет никакой возможности освещать происходящее там. И все журналисты, неважно из каких стран, должны были эту аккредитацию получать, чтобы иметь возможность работать на той территории.

Если вам нравились какие-то материалы из "Русской рулетки", то вы должны знать, что я тоже был аккредитован в "ДНР", иначе бы я ничего не снял.

Отношение было разное. Пророссийскими силами я был взят в плен. Но был и момент, когда мы снимали украинский конвой, он остановился, нас кинули лицом в грязь, обыскали, привезли в СБУ, допросили. Ситуации бывали всякие.

Уволился с VICE News. Потому что они решили перейти на новый ежевечерний формат, который не очень соответствует тому формату, который я снимаю.

Я ездил на море (смеется. - Ред.). Дело в том, что кроме журналистских способностей, у меня нет других талантов, поэтому я загнал себя в профессиональный угол.

Мне каждый раз приходится делать что-то более рисковое, чем в последний раз, для того, чтобы удержаться на плаву.